Ши Юнсин — скрытый про мира криптовалют, замешанный в отмывании денег с Биткойн.
По словам команды адвокатов Сяо Са, недавно новость о том, что Ши Юнсинь, настоятель храма Шаолинь, была совместно расследована несколькими департаментами, по оценкам, многие люди слышали об этом. Это дело не только разоблачает личную коррупцию, но и выдвигает на передний план слепое пятно регулирования, созданное столкновением между религиозными сайтами и криптовалютами. С юридической точки зрения в этой статье мы глубоко проанализируем ловушки соблюдения требований к криптоактивам, стоящие за этим столкновением между буддизмом и капиталом, и познакомим старых друзей с юридическими границами религиозных объектов, соприкасающихся с виртуальными активами. 1. Карта валютного круга Шаолиньской бизнес-империи: от «генерального директора буддизма» до отмывания денег в биткоине Как только 27 июля вышло официальное уведомление о храме Шаолинь, уголовное обвинение Ши Юнсиня в «незаконном присвоении и растрате храмовых активов» быстро помчалось в горячие розыски. По мере углубления расследования вскрылась еще более удивительная деталь: настоятель, известный как «генеральный директор буддизма», на самом деле придумал набор методов трансграничного потока капитала, в основе которых лежали криптовалюты. В сочетании с многочисленной информацией, деятельность команды Ши Юнсиня в валютном круге является типичным отмыванием денег. С 2016 по 2024 год «Специальный счет для международного распространения Дхармы» храма Шаолинь ежемесячно переводил почти один миллион юаней зарубежной компании на Британских Виргинских островах, что в общей сложности составило 130 миллионов юаней. Деньги отмывались подпольными банками в Гонконге, часть из них обменивалась на биткоины и, в конце концов, оказывались в зарубежной недвижимости в Лондоне и Нью-Йорке. Говорят, что на USB-накопителе, найденном следователями у него дома, хранились ключи от 18 аккаунтов Ethereum, что соответствует активам на сумму более $100 млн; А нитка буддийских бус с выгравированной мнемонической фразой оказалась ключом к перемещению «банка цифровых денег». Этот метод сокрытия денег действительно достаточно скрытен. С точки зрения бизнес-структуры, действия Ши Юнсиня в валютном круге соответствуют «Шаолиньской империи интеллектуальной собственности», которую он построил. К 2023 году храм Шаолинь зарегистрировал почти 800 товарных знаков, охватывающих 45 категорий, от полуфабрикатов до ювелирных изделий и т. д., а один только лицензионный сбор за товарный знак превысит 100 миллионов юаней в год. Когда традиционный бизнес-ландшафт сталкивается с узким местом, криптовалюты, естественно, становятся идеальным инструментом для передачи активов благодаря своим преимуществам, таким как анонимность и удобный трансграничный поток. Но этот «обоюдоострый клинок» все-таки подтолкнул его на противоположную сторону закона. 2. Три основных преступления, которые мог совершить Ши Юнсинь: правовая красная линия криптовалюты В данном случае криптовалюта является не только платежным средством, но и ключевым на протяжении всего процесса хищения капитала, трансграничного перевода и сокрытия активов. В сочетании с китайским законодательством его деятельность может быть обвинена в трех преступлениях, каждое из которых неотделимо от характеристик виртуальной валюты. Отмывание денег (статья 191 Уголовного кодекса): Согласно расследованию, 80 миллионов юаней государственных субсидий были переведены на счета в Сингапуре под лозунгом «строительства баз распространения Дхармы в Юго-Восточной Азии» и обменены на биткойны менее чем за 72 часа. Такого рода операция «превращения юаня в криптовалюту, а затем опора на фиктивный бизнес для сокрытия реального использования» полностью соответствует составным элементам преступления отмывания денег, заключающимся в «сокрытии и сокрытии доходов от преступлений, связанных с наркотиками, коррупцией и взяточничеством и т. д., а также источнику и характеру доходов». Кроме того, стоит отметить использование миксера монет (CoinJoin). Команда Ши Юнсиня полагалась на этот инструмент, чтобы объединить несколько фондов для торговли, отрезав путь отслеживания в цепочке и затруднив выяснение всех тонкостей денег. Сам по себе инструмент не является незаконным, но как только он используется для сокрытия доходов от преступной деятельности, он становится «соучастником» отмывания денег. Согласно Уведомлению о дальнейшем предотвращении и устранении риска спекуляций на операциях с виртуальной валютой («Уведомление 9.24»), бизнес, связанный с виртуальной валютой, является незаконной финансовой деятельностью, и предоставление для них обменных и торговых услуг может быть заподозрено в нарушении закона. Растрата (статья 271 Уголовного кодекса): Как место религиозной деятельности, собственность храма Шаолинь является общественной собственностью или общей собственностью верующих в соответствии со статьей 52 Положения о религиозных делах. Однако, контролируя Henan Shaolin Intangible Asset Management Co., Ltd., Ши Юнсинь конвертировал монастырские средства в биткоины и перевел их на частные кошельки, причем задействованная сумма намного превышала стандарт «особо крупной суммы», и ему могло грозить более 10 лет тюрьмы или даже пожизненное заключение. Уклонение от валютного контроля (статья 190 Уголовного кодекса): Ши Юнсинь также обменивал средства на криптовалюты через офшорные компании, тем самым обходя валютный контроль и утекая за границу, накапливая сотни миллионов юаней. Вы должны знать, что физическое лицо может обменять не более 50 000 долларов США в иностранной валюте в год, и его операция «муравьиного перемещения» по переводу средств из страны пачками, даже если он облачен в плащ религиозных обменов, не может скрыть суть незаконности. 3. Дилемма надзора: когда деньги для благовоний встречаются с делом Bitcoin Shi Yongxin, это не только личная коррупция, но и слепое пятно регулирования, вызванное столкновением между религиозными сайтами и криптовалютами. Сложившаяся ситуация отражает несколько глубинных проблем: Трудно распоряжаться кошельком веры: Согласно Положению о религиозных делах, имущество места религиозной деятельности принадлежит месту или религиозной группе, к которой оно принадлежит. Однако на практике деньги с благовониями в копилке заслуг и «электронные заслуги», оплаченные путем сканирования QR-кода, могут стать личными деньгами настоятеля. Ши Юнсинь создал приложение «Шаолиньское облако», которое напрямую обменивало пожертвованные верующими деньги, сканируя код в USDT, и вливал более 200 миллионов юаней в год, но не оставлял официальных финансовых записей. Такого рода «цифровые благовония» обходят традиционные проверки, и даже налоговую службу найти сложно. Неизменяемость цепочки изначально была техническим преимуществом, но теперь она превратилась в реестр для фиксации преступлений. Следователи полагались на анализ ончейн-данных из 18 кошельков Ethereum, чтобы восстановить полный путь денежных потоков из храма Шаолинь в зарубежную недвижимость. Такие методы, как миксеры монет и транзакции в даркнете, по-прежнему требуют больших судебных ресурсов для отслеживания средств, что показывает практическую дилемму, заключающуюся в том, что технологии опережают регулирование. Религиозные вывески становятся налоговым щитом: религиозные объекты должны быть вдали от запаха меди, но они используются в качестве инструмента для зарабатывания денег. Китай проводит религиозную политику «защиты законного и пресечения незаконного», и когда религиозная деятельность привязана к коммерческой деятельности, определение границ соблюдения становится проблемой. Команда Ши Юнсиня замаскировала майнинговую машину под «религиозное и культурное оборудование» для импорта, воспользовавшись льготной налоговой политикой на импорт религиозных товаров, что выявило отсутствие межведомственного надзора и координации. Впрочем, это не первый раз, когда мы наблюдаем религиозный хаос. Скандал с черным золотом японской «Церкви Объединения» и хищение десятков миллионов бат монахами во время инцидента «Гольф Леди» в Таиланде являются напоминанием о том, что когда вера запятнана зловонием меди, священные места могут стать местами вне закона. Теперь дело Ши Юнсиня еще раз отражает актуальность регулирования криптовалют в религиозном секторе. Как продемонстрировала Буддийская ассоциация Китая, отменив заповеди Ши Юнсиня, религиозные объекты должны придерживаться заповедей и уважать закон, конечно, это предупреждение относится и к сфере виртуальной валюты. 4. Примите дело как урок: Правовая красная линия соблюдения законодательства о криптовалюте Дело Ши Юнсиня забила тревогу для всех тех, кто вовлечен и хочет участвовать в криптоактивах, будь то религиозный сайт или обычный инвестор, им необходимо иметь в виду, что правовую красную линию трогать нельзя: виртуальные валюты не должны использоваться для перевода незаконных средств: будь то украденные товары, присвоенные в ходе исполнения служебных обязанностей, или средства, уклоняющиеся от валютного контроля, трансграничный перевод через криптовалюты может представлять собой преступление отмывания денег. Технология ончейн-трекинга регулирующих органов совершенствуется, и даже если используется миксер монет, найти его не является абсолютно невозможным, поэтому не стоит рисковать. Майнинг виртуальной валюты по-прежнему является запретной областью для надзора: общее отношение Китая к добыче виртуальной валюты по-прежнему решительное. Эксплуатация майнинговой машины в храме Шаолинь нарушила Уведомление 2021 года об исправлении деятельности по «майнингу» виртуальной валюты, выданное девятью департаментами, включая Национальную комиссию по развитию и реформам, и соответствующее оборудование будет конфисковано в соответствии с законом. Офшорные структуры не могут быть тихой гаванью: например, Shi Yongxin, которая полагается на компании Британских Виргинских островов, швейцарские банки и криптовалютные биржи для создания каналов капитала, теперь стала ключевой мишенью международного сотрудничества в борьбе с отмыванием денег. В июне 2025 года пленарное заседание FATF изменило рекомендацию 16 стандарта (когда речь идет о виртуальных активах — «правила путешествий»), и новые правила делают информацию о платежных сообщениях более унифицированной, идентификацию как отправки, так и отправки средств более четкой, а пространство для уклонения от уплаты налогов в офшорах становится все меньше и меньше. NFT и другие формы по-прежнему подвержены юридическим ограничениям: команда Ши Юнсиня когда-то хотела выпустить «цифровые четки NFT» в попытке токенизировать религиозные IP, но согласно китайским правилам, NFT не могут использоваться в качестве инструментов финансирования токенов, а транзакции должны соответствовать принципу «физического закрепления и стабильности стоимости». Любой незаконный сбор средств и отмывание денег под именем NFT повлечет за собой юридическую ответственность. Вывод: Особенность дела Ши Юнсиня заключается в том, что он сочетает в себе две, казалось бы, не связанные между собой вещи, «веру» и «код», и то, что мы видим, является не только деградацией индивидуумов, но и потерей традиционных организаций на волне технологий. Криптовалюта сама по себе не является зверем наводнения, но ее анонимность и трансграничный характер требуют более строгой нормативно-правовой базы для ее ограничения. Что касается религиозных объектов, необходимо вернуться к истинной природе «чистого сердца и немногих желаний» и держаться подальше от игры капитала, чтобы восстановить доверие к ним; Всем участникам рынка важно помнить при интеграции в новую волну технологий: каким бы мощным ни был код, он не может пересечь красную линию закона. Подобно Патриарху Бодхидхармы, который уже девять лет стоит лицом к стене, он осознал «ясное понимание, указывающее прямо на сердца людей» в головоломке виртуальной валюты, и только придерживаясь изначального замысла закона и морали, мы можем достичь устойчивых и далеко идущих результатов. В конечном счете, будь то в валютном круге или в реальности, соблюдение требований всегда является самым надежным талисманом.
На этой странице может содержаться сторонний контент, который предоставляется исключительно в информационных целях (не в качестве заявлений/гарантий) и не должен рассматриваться как поддержка взглядов компании Gate или как финансовый или профессиональный совет. Подробности смотрите в разделе «Отказ от ответственности» .
Ши Юнсин — скрытый про мира криптовалют, замешанный в отмывании денег с Биткойн.
По словам команды адвокатов Сяо Са, недавно новость о том, что Ши Юнсинь, настоятель храма Шаолинь, была совместно расследована несколькими департаментами, по оценкам, многие люди слышали об этом. Это дело не только разоблачает личную коррупцию, но и выдвигает на передний план слепое пятно регулирования, созданное столкновением между религиозными сайтами и криптовалютами. С юридической точки зрения в этой статье мы глубоко проанализируем ловушки соблюдения требований к криптоактивам, стоящие за этим столкновением между буддизмом и капиталом, и познакомим старых друзей с юридическими границами религиозных объектов, соприкасающихся с виртуальными активами. 1. Карта валютного круга Шаолиньской бизнес-империи: от «генерального директора буддизма» до отмывания денег в биткоине Как только 27 июля вышло официальное уведомление о храме Шаолинь, уголовное обвинение Ши Юнсиня в «незаконном присвоении и растрате храмовых активов» быстро помчалось в горячие розыски. По мере углубления расследования вскрылась еще более удивительная деталь: настоятель, известный как «генеральный директор буддизма», на самом деле придумал набор методов трансграничного потока капитала, в основе которых лежали криптовалюты. В сочетании с многочисленной информацией, деятельность команды Ши Юнсиня в валютном круге является типичным отмыванием денег. С 2016 по 2024 год «Специальный счет для международного распространения Дхармы» храма Шаолинь ежемесячно переводил почти один миллион юаней зарубежной компании на Британских Виргинских островах, что в общей сложности составило 130 миллионов юаней. Деньги отмывались подпольными банками в Гонконге, часть из них обменивалась на биткоины и, в конце концов, оказывались в зарубежной недвижимости в Лондоне и Нью-Йорке. Говорят, что на USB-накопителе, найденном следователями у него дома, хранились ключи от 18 аккаунтов Ethereum, что соответствует активам на сумму более $100 млн; А нитка буддийских бус с выгравированной мнемонической фразой оказалась ключом к перемещению «банка цифровых денег». Этот метод сокрытия денег действительно достаточно скрытен. С точки зрения бизнес-структуры, действия Ши Юнсиня в валютном круге соответствуют «Шаолиньской империи интеллектуальной собственности», которую он построил. К 2023 году храм Шаолинь зарегистрировал почти 800 товарных знаков, охватывающих 45 категорий, от полуфабрикатов до ювелирных изделий и т. д., а один только лицензионный сбор за товарный знак превысит 100 миллионов юаней в год. Когда традиционный бизнес-ландшафт сталкивается с узким местом, криптовалюты, естественно, становятся идеальным инструментом для передачи активов благодаря своим преимуществам, таким как анонимность и удобный трансграничный поток. Но этот «обоюдоострый клинок» все-таки подтолкнул его на противоположную сторону закона. 2. Три основных преступления, которые мог совершить Ши Юнсинь: правовая красная линия криптовалюты В данном случае криптовалюта является не только платежным средством, но и ключевым на протяжении всего процесса хищения капитала, трансграничного перевода и сокрытия активов. В сочетании с китайским законодательством его деятельность может быть обвинена в трех преступлениях, каждое из которых неотделимо от характеристик виртуальной валюты. Отмывание денег (статья 191 Уголовного кодекса): Согласно расследованию, 80 миллионов юаней государственных субсидий были переведены на счета в Сингапуре под лозунгом «строительства баз распространения Дхармы в Юго-Восточной Азии» и обменены на биткойны менее чем за 72 часа. Такого рода операция «превращения юаня в криптовалюту, а затем опора на фиктивный бизнес для сокрытия реального использования» полностью соответствует составным элементам преступления отмывания денег, заключающимся в «сокрытии и сокрытии доходов от преступлений, связанных с наркотиками, коррупцией и взяточничеством и т. д., а также источнику и характеру доходов». Кроме того, стоит отметить использование миксера монет (CoinJoin). Команда Ши Юнсиня полагалась на этот инструмент, чтобы объединить несколько фондов для торговли, отрезав путь отслеживания в цепочке и затруднив выяснение всех тонкостей денег. Сам по себе инструмент не является незаконным, но как только он используется для сокрытия доходов от преступной деятельности, он становится «соучастником» отмывания денег. Согласно Уведомлению о дальнейшем предотвращении и устранении риска спекуляций на операциях с виртуальной валютой («Уведомление 9.24»), бизнес, связанный с виртуальной валютой, является незаконной финансовой деятельностью, и предоставление для них обменных и торговых услуг может быть заподозрено в нарушении закона. Растрата (статья 271 Уголовного кодекса): Как место религиозной деятельности, собственность храма Шаолинь является общественной собственностью или общей собственностью верующих в соответствии со статьей 52 Положения о религиозных делах. Однако, контролируя Henan Shaolin Intangible Asset Management Co., Ltd., Ши Юнсинь конвертировал монастырские средства в биткоины и перевел их на частные кошельки, причем задействованная сумма намного превышала стандарт «особо крупной суммы», и ему могло грозить более 10 лет тюрьмы или даже пожизненное заключение. Уклонение от валютного контроля (статья 190 Уголовного кодекса): Ши Юнсинь также обменивал средства на криптовалюты через офшорные компании, тем самым обходя валютный контроль и утекая за границу, накапливая сотни миллионов юаней. Вы должны знать, что физическое лицо может обменять не более 50 000 долларов США в иностранной валюте в год, и его операция «муравьиного перемещения» по переводу средств из страны пачками, даже если он облачен в плащ религиозных обменов, не может скрыть суть незаконности. 3. Дилемма надзора: когда деньги для благовоний встречаются с делом Bitcoin Shi Yongxin, это не только личная коррупция, но и слепое пятно регулирования, вызванное столкновением между религиозными сайтами и криптовалютами. Сложившаяся ситуация отражает несколько глубинных проблем: Трудно распоряжаться кошельком веры: Согласно Положению о религиозных делах, имущество места религиозной деятельности принадлежит месту или религиозной группе, к которой оно принадлежит. Однако на практике деньги с благовониями в копилке заслуг и «электронные заслуги», оплаченные путем сканирования QR-кода, могут стать личными деньгами настоятеля. Ши Юнсинь создал приложение «Шаолиньское облако», которое напрямую обменивало пожертвованные верующими деньги, сканируя код в USDT, и вливал более 200 миллионов юаней в год, но не оставлял официальных финансовых записей. Такого рода «цифровые благовония» обходят традиционные проверки, и даже налоговую службу найти сложно. Неизменяемость цепочки изначально была техническим преимуществом, но теперь она превратилась в реестр для фиксации преступлений. Следователи полагались на анализ ончейн-данных из 18 кошельков Ethereum, чтобы восстановить полный путь денежных потоков из храма Шаолинь в зарубежную недвижимость. Такие методы, как миксеры монет и транзакции в даркнете, по-прежнему требуют больших судебных ресурсов для отслеживания средств, что показывает практическую дилемму, заключающуюся в том, что технологии опережают регулирование. Религиозные вывески становятся налоговым щитом: религиозные объекты должны быть вдали от запаха меди, но они используются в качестве инструмента для зарабатывания денег. Китай проводит религиозную политику «защиты законного и пресечения незаконного», и когда религиозная деятельность привязана к коммерческой деятельности, определение границ соблюдения становится проблемой. Команда Ши Юнсиня замаскировала майнинговую машину под «религиозное и культурное оборудование» для импорта, воспользовавшись льготной налоговой политикой на импорт религиозных товаров, что выявило отсутствие межведомственного надзора и координации. Впрочем, это не первый раз, когда мы наблюдаем религиозный хаос. Скандал с черным золотом японской «Церкви Объединения» и хищение десятков миллионов бат монахами во время инцидента «Гольф Леди» в Таиланде являются напоминанием о том, что когда вера запятнана зловонием меди, священные места могут стать местами вне закона. Теперь дело Ши Юнсиня еще раз отражает актуальность регулирования криптовалют в религиозном секторе. Как продемонстрировала Буддийская ассоциация Китая, отменив заповеди Ши Юнсиня, религиозные объекты должны придерживаться заповедей и уважать закон, конечно, это предупреждение относится и к сфере виртуальной валюты. 4. Примите дело как урок: Правовая красная линия соблюдения законодательства о криптовалюте Дело Ши Юнсиня забила тревогу для всех тех, кто вовлечен и хочет участвовать в криптоактивах, будь то религиозный сайт или обычный инвестор, им необходимо иметь в виду, что правовую красную линию трогать нельзя: виртуальные валюты не должны использоваться для перевода незаконных средств: будь то украденные товары, присвоенные в ходе исполнения служебных обязанностей, или средства, уклоняющиеся от валютного контроля, трансграничный перевод через криптовалюты может представлять собой преступление отмывания денег. Технология ончейн-трекинга регулирующих органов совершенствуется, и даже если используется миксер монет, найти его не является абсолютно невозможным, поэтому не стоит рисковать. Майнинг виртуальной валюты по-прежнему является запретной областью для надзора: общее отношение Китая к добыче виртуальной валюты по-прежнему решительное. Эксплуатация майнинговой машины в храме Шаолинь нарушила Уведомление 2021 года об исправлении деятельности по «майнингу» виртуальной валюты, выданное девятью департаментами, включая Национальную комиссию по развитию и реформам, и соответствующее оборудование будет конфисковано в соответствии с законом. Офшорные структуры не могут быть тихой гаванью: например, Shi Yongxin, которая полагается на компании Британских Виргинских островов, швейцарские банки и криптовалютные биржи для создания каналов капитала, теперь стала ключевой мишенью международного сотрудничества в борьбе с отмыванием денег. В июне 2025 года пленарное заседание FATF изменило рекомендацию 16 стандарта (когда речь идет о виртуальных активах — «правила путешествий»), и новые правила делают информацию о платежных сообщениях более унифицированной, идентификацию как отправки, так и отправки средств более четкой, а пространство для уклонения от уплаты налогов в офшорах становится все меньше и меньше. NFT и другие формы по-прежнему подвержены юридическим ограничениям: команда Ши Юнсиня когда-то хотела выпустить «цифровые четки NFT» в попытке токенизировать религиозные IP, но согласно китайским правилам, NFT не могут использоваться в качестве инструментов финансирования токенов, а транзакции должны соответствовать принципу «физического закрепления и стабильности стоимости». Любой незаконный сбор средств и отмывание денег под именем NFT повлечет за собой юридическую ответственность. Вывод: Особенность дела Ши Юнсиня заключается в том, что он сочетает в себе две, казалось бы, не связанные между собой вещи, «веру» и «код», и то, что мы видим, является не только деградацией индивидуумов, но и потерей традиционных организаций на волне технологий. Криптовалюта сама по себе не является зверем наводнения, но ее анонимность и трансграничный характер требуют более строгой нормативно-правовой базы для ее ограничения. Что касается религиозных объектов, необходимо вернуться к истинной природе «чистого сердца и немногих желаний» и держаться подальше от игры капитала, чтобы восстановить доверие к ним; Всем участникам рынка важно помнить при интеграции в новую волну технологий: каким бы мощным ни был код, он не может пересечь красную линию закона. Подобно Патриарху Бодхидхармы, который уже девять лет стоит лицом к стене, он осознал «ясное понимание, указывающее прямо на сердца людей» в головоломке виртуальной валюты, и только придерживаясь изначального замысла закона и морали, мы можем достичь устойчивых и далеко идущих результатов. В конечном счете, будь то в валютном круге или в реальности, соблюдение требований всегда является самым надежным талисманом.